В
1781 году неоспоримый авторитет своего времени Жерар Ван Свитен с
присущим ему апломбом дает свое чудесное объяснение вампиризму: вампиры —
это обыкновенные высохшие мертвецы. А поскольку они высохли и в них не
наблюдается следов разложения, то их — за необычный вид — и считают
якобы вампирами.
Свитен даже называет цифру: «на каждые
тридцать трупов находится один, который не разлагается, а высыхает». При
этом автор оставляет в стороне — как преувеличение — показания
следственных комиссий о большом количестве крови у трупов, об отсутствии
трупных пятен и т.п. Доклад Жерара Ван Свитена вполне устроил и
успокоил австрийскую императрицу, ее двор, просветителей и высшее
духовенство, и все поверили в басню о высохших мертвецах.
А
теперь заглянем в «Судебную медицину» издания 1990 года под редакцией
заслуженного деятеля науки России профессора В.Н. Крюкова.
В
определенных, особых условиях может наступать консервация трупа. Однако в
этом случае тело все равно подвергается значительным изменениям. Так,
при мумификации (высыхании), за 6-12 месяцев труп теряет всю свою
жидкость, и вес его составляет 1/10 от первоначального. При' чем
мумификация встречается крайне редко.
Возникает вопрос: что общего между высохшей на 9/10 мумией
и
телом вампира, который во всем производит впечатление живого человека»?
Не стоит забывать, что там, где были похоронены вампиры, условий для
мумификации трупа не существовало, а в нормальных условиях с трупом
происходит вот что.
Трупные явления делят на ранние развивающиеся в течение первых суток
после смерти, и поздние, начинающиеся обычно со вторых суток и позже и
развивающиеся в течение определенного различными условиями срока. К
ранним трупным явлениям относят охлаждение трупа, его высыхание,
появление трупных пятен, трупное окоченение и некоторые другие явления.
Цитирую «Судебную медицину»:
«Трупные пятна (кровоподтеки) появляются спустя 2-4 часа после смерти
по причине оттека всей крови в низлежащие части тела под действием силы
тяжести». Вышележащие части бледнеют, в низлежащих частях кровь
переполняет сосуды и начинает просвечивать через кожу в виде фиолетовых
или лиловых пятен. При надавливании они бледнеют, а при переворачивании
трупа перемещаются на новое, лежащее ниже место. Со вторых суток от
наступления смерти, вследствие пропитывания мягких тканей и кожи кровью
из сосудов, трупные пятна уже не перемещаются при перемене положения
трупа и не меняют свой цвет при надавливании.
Поздние трупные явления могут быть разрушающими (гниение) и консервирующими (мумификация, жировоск, торфяное дубление).
На скорость гниения (процесса разложения белковых веществ под влиянием
микроорганизмов) оказывает влияние множество факторов — температура и
влажность, свойства почвы. Явление это протекает следующим образом.
«Первые признаки гниения в обычных комнатных условиях (16-18 градусов
по Цельсию) появляются на 2-3 день в виде зеленоватых пятен в правой, а
затем и в левой подвздошных областях (трупная зелень). Затем на 3-4 день
... образуется гнилостная венозная сеть грязно-зеленого цвета, хорошо
видимая при наружном осмотре трупа». Щадя читателя, я упускаю неприятные
подробности и остановлюсь лишь на том, что вслед за этим идет полное
вздутие и позеленевшее и зловонное «тело трупа приобретает необычно
большие размеры». И далее: «В зависимости от условий погребения
(характер почвы, ее загрязнение и т.д.) приблизительно к двум годам
ткани и органы приобретают вид распадающейся однородной грязно-серой
массы, обнажая кости скелета, которые могут сохраняться неопределенно
долгое время».
Какими смешными и наивными кажутся после всего
этого попытки Августина Кальме объяснить «живой вид» тел вампиров тем,
что они, якобы, умерли от неких заболеваний, при которых сохраняются
жидкость и алость крови и прочее, включая отсутствие трупных пятен на
трупах — возрастом в месяцы и годы! Труп всегда выглядит трупом — уже
через два часа после смерти, на любом этапе своего разложения и в любых
условиях, и труп никогда не будет иметь «живой вид». С остановкой сердца
сразу образуются трупные пятна, которые ни с чем не спутать. А если
трупных пятен нет, то значит — сердце не остановилось, а продолжает
работать. Гниение начинается с первого же дня после смерти, еще до
похорон, так утверждает современная наука.
К двум годам от трупа остаются одни кости. Вспомним теперь свидетельства следственных комиссий.
Комиссия графа де Кабрера:
«это был отец хозяина, умерший и похороненный более 10 лет назад ...
его тело было вынуто из могилы, и комиссия обнаружила, что он имеет вид
человека, который только что скончался, а кровь его полностью похожа на
кровь живого человека».
Та же самая комиссия:
«поступили сведения о неком мужчине, умершем более 30 лет назад ...
обнаружилось, как и в первом случае, что у него кровь жидкая, какая
присуща живому человеку».
Та же комиссия:
«Он же приказал сжечь тело третьего призрака, похороненного более 16 лет назад».
Комиссия из Медрейги:
«Когда он был эксгумирован через сорок дней после похорон, у его трупа обнаружили самые
очевидные и яркие признаки
вампира.
Его тело было розовым, росли волосы, ногти и борода, все вены были
полны жикой кровью, и кровь находилась во всех частях... тела».
Доклад белградской депутации:
«вскрыли могилу вампира, умершего многие годы назад и там обнаружили
человека неповрежденного и казавшегося столь же здоровым, как и любой из
нас присутствовавших. Волосы, ногти, зубы и глаза (последние были
полузакрыты) также крепко держались на его теле, как они есть сейчас на
нас, живых, и его сердце билось... его тело не было по-настоящему
гибким, но оно было целым и совершенно неповрежденным; потом... ему
пронзили сердце. Оттуда потекло нечто беловатое и жидкое вместе с
кровью, но кровь доминировала в ней, все это не имело никакого дурного
запаха. После этого ему отрубили голову... Из тела потекла та же
жидкость с кровью, но беловатой жидкости было в пропорции к крови уже
гораздо больше, чем из сердца».
Комиссия в Кисолова:
«эксгумировали тело трупа умершего более двух месяцев назад, и
«обнаружили, что его тело не издает никакого неприятно запаха, что на
теле нет никаких
следов разложения, а выглядит оно как живое,
за исключением кончика носа, который казался немного увядшим и
высохшим. Волосы и борода были густыми, а на месте ногтей, которые
выпали, появились новые. Под старой кожей, которая казалась мертвой и
беловатой, была видна новая здоровая, естественного цвета; его руки и
ноги были также в состоянии, присущем здоровому человеку. Они заметили
также вокруг его рта следы свежей крови… Жители... вонзили в его грудь
заточенный кол, оттуда хлынула свежая и алая кровь, которая потекла
также из носа и рта...». И так далее.
А как объяснить крики
«трупов»? Их завидную, непостижимую живучесть? Естественное дыхание,
биение сердца, отсутствие трупных пятен у «свежих трупов», эту странную
беловатую жидкость (к которой мы позже вернемся)? И эту совершенно
странную картину регенерации трупа — в последнем из упомянутых случаев?
Благодушный Августин Кальме уверяет своего читателя, что «рост волос и
ногтей на теле трупа — вполне естественная вещь». Он утверждает, что,
мол, в теле обыкновенного трупа «происходит медленная и незаметная
циркуляция соков, которые вызывают рост волос и ногтей — так же, как мы
ежедневно видим пускающий ростки лук, хотя он вынут из земли и лишен
пищи и влаги».
Однако, об этих «соках» почему-то ничего не известно современной науке. Цитирую «Судебную медицину»:
«Так называемый посмертный «рост» волос и ногтей является только
следствием высыхания и уплотнения кожи лица и кончиков пальцев».
Одним словом, все попытки ученых той эпохи «притянуть за уши» версию о
естественной причине «живого вида» трупов несостоятельны и лишний раз
доказывают невежество «специалистов» в этом вопросе.
И,
наконец, следует вспомнить показания комиссий, где прямо указывается,
что могилы с неразложившимися телами вампиров соседствовали с могилами,
где трупы подвергались обычному гниению. Таким образом, у комиссий было с
чем сравнивать предмет своего расследования: в одной и той же почве,
при одних и тех же условиях, при одном времени погребения тела,
принадлежащие вампирам, сохраняли «живой вид», а тела обыкновенных людей
подвергались обыкновенному разложению.
